История Московской рок-лаборатории... интересные страницы бытия...

Или бег на месте… с препятствиями

Гласность не всем по нраву. Прежде всего это чувствуют на себе журналисты. Даже сегодня кажется слишком уж непривычным, а в большинстве случаев, значит, и нежелательным их появление в ранее запретных для прессы местах. И тогда изобретаются всевозможные пути для превращения слишком любопытного корреспондента в бегуна на дальнюю дистанцию с преодолением препятствий.

Слухами земля полнилась уже давно: мы знали, что когда-то заключительному концерту Московской городской творческой лаборатории рок-музыки быть. Но хотелось все-таки узнать поконкретнее. Насчет допуска на него представителей центральной молодежной прессы сомнений и не возникало: не может быть, чтобы «не быть»... Остается, думали мы, всего-навсего связаться с устроителями, аккредитоваться или же получить билеты. Наивные, мы и не предполагали, что первый же телефонный звонок к организаторам окажется стартовым выстрелом...

Итак, бег с препятствиями начался.

Этап первый — Московская городская рок-лаборатория.

Посоветовали обратиться к другому организатору — в Управление культуры Моссовета. Еще не потерявший надежду корреспондент записал необходимые координаты и сел за телефон...

Этап второй — Управление культуры Моссовета. Начальник клубного отдела О. А. Рехина вообще до последнего момента... не была уверена, что фестиваль состоится. Потом все-таки сообщила: быть фестивалю. Но оказалось, что аккредитацией ведает горком комсомола.

Этап третий, он же заключительный. МГК ВЛКСМ. Разговор на лестнице:

— Я из «Собеседника».
— Билетов вам не распределили. Вам нет необходимости там присутствовать, — на едином дыхании проговорил заведующий отделом культуры МГК ВЛКСМ Александр Штоколов и пошел мимо. Я присоединилась к нему и уже на ходу продолжила разговор.
— Почему?
— Потому что фестиваль проходит в рамках Москвы. Это обыкновенное, традиционное мероприятие, которое проводится каждый год. Не для широкой аудитории. Поэтому и билеты получают только московские газеты, по два билета.
— Кто же зрители?
— Музыканты, члены рок-лабораторий, творческих коллективов. И каждый кого-то с собой еще проводит. А вообще билеты распределены по райкомам. Вы комсомолка? Вот и обращайтесь в свой райком.
— При чем здесь райком? Я из центральной газеты...
— Я же сказал, что все устраивается для московской аудитории.

Изумленная логикой и категоричностью отказа, я почувствовала, как фестиваль превращается для нас в запретный плод. Когда же перед моими глазами предстал список групп-участниц, одни названия которых чего стоили — «Крематорий», «Николай Коперник», «Клоп» и др., — плод приобрел даже приторный привкус. В последний раз решила попытать счастья в кабинете, где непосредственно шла распродажа билетов.

— Из «Собеседника»? Если будете что-нибудь писать, непременно покажите сначала здесь. А то напишете такое... На свой страх и риск даем... — И у меня очутились желанные билеты! На бельэтаж.

Таким образом, получив отказ сверху и добрую помощь снизу, «Собеседник» приобрел не вполне легальное право присутствовать на фестивале.

ДК имени Горбунова, место проведения фестиваля, на три дня превратился в осажденную печальными безбилетниками крепость. «Билетники» сквозь усталые руки контролерш и оперативников медленно вплывали в запретные стены. Многие украдкой косились друг на друга. Еще бы! - такого разношерстного состава зрителей больше нигде не увидишь. Цепи, заклепки, облезлые котомки, лохматые головы. Среди зрителей, к сожалению, наш неопытный глаз так и не смог разглядеть музыкантов и тем более комсомольских работников...

Заняв место в зале, я приготовилась к запретному для всесоюзного читателя созерцанию происходящего. Но причина запретности этого события так и осталась не разгаданной. На сцену одна за другой выходили группы (всего более 30) с удачными и неудачными выступлениями. Это был обыкновенный концерт, проходивший в оживленной обстановке. Что же так смущало его организаторов? Что заставило раздуть из мухи слона и потом попытаться спрятать в спичечный коробок? Почему создалась абсурдная по своей сути ситуация: при внешнем ажиотаже и массе желающих попасть на концерт он проходил иногда при полупустом зале?
Наверное, заключительный фестиваль Московской городской творческой лаборатории рок-музыки оставил в памяти самих организаторов неизгладимый след в виде галочки о «проведенном» мероприятии и пометки, что все прошло без «эксцессов». Однако трудно в своем глазу заметить бревно: не эксцесс ли сама форма конспиративного проведения фестиваля, а следовательно, и нелепый ажиотаж, раздутый устроительным треугольником?

Инга Захарова
1987 г.