Два друга не хотели работать, но хотели красиво жить... на это нужны деньги. Много денег!

По закону и по совести

Глубоко проваливаясь в ноздреватом, начинающем подтаивать снегу, человек прошел в самый дальний угол двора и здесь остановился, тяжело дыша. Прутья изгороди выделялись на фоне ясного вечернего неба и от этого казались особенно черными. Оглядевшись по сторонам с опаской, человек присел на корточки и начал быстро разгребать снег. Добравшись до земли, он оторопело уставился на раскопанную яму. Что такое? Куда же делся целлофановый пакет с деньгами? Он спрятал его в этом самом месте в разгар зимы, подумав, что вряд ли кому придет в голову искать его здесь, в глубине двора. Теперь, когда снег начал таять, он решил забрать деньги, да, видать, поздно спохватился, кто-то другой воспользовался его богатством.

Чертыхаясь от злости и обиды, человек начал беспорядочно разбрасывать снег в разные стороны. Когда он уже собирался прекратить это бессмысленное занятие, перед ним слабо блеснул кусок пленки. Еще не веря удаче, он подгреб под него обеими руками — и вытащил объемистый плотный пакет, завернутый в целлофан. От долгого пребывания под снегом пакет смерзся, и, чтобы развернуть, его пришлось отогревать дыханием. Нетерпеливо заглянув внутрь, человек убедился, что туго перетянутые банковскими бумажными лентами пачки денег были на месте. А что не сразу нашел пакет, так, наверное, оттого, что подзабыл, куда точно его спрятал.

Сунув пакет за пазуху, человек в приподнятом настроении пересек двор и, отряхнувшись на крылечке от снега, вошел в дом. Выложил деньги на стол и неторопливо пересчитал их. Все было на месте — тысяча к тысяче. Теперь пачки в банковской упаковке предстояло снова спрятать. Но где? Огляделся по сторонам и сразу отверг возникшую было мысль найти укромное место в комнатах — слишком опасно, домашние случайно наткнутся, попробуй-ка потом объясни, что это за деньги и откуда они здесь появились! Нет, надо спрятать подальше — не в доме и даже не во дворе.

А что, если отнести в старую хибару, в которой когда-то проживал его дед? Построенная в незапамятные времена, она стоит заброшенная, ветшая и постепенно приходя в негодность. Пожалуй, и в самом деле лучшего тайника не придумаешь. Только вот целлофановый пакет для дальнейшего хранения денег уже не годится, надо подобрать какую-нибудь прочную посудину. Покопавшись в шкафу, он среди домашней утвари нашел пластмассовую коробку с крышкой, вполне подходящую для этой цели. Но прежде владелец денег не отказал себе в удовольствии еще раз пересчитать купюры. «Эх, с такими деньгами самое бы время пожить всласть! Да вот беда — нельзя. Сразу обратят внимание, станут расспрашивать: с каких это таких заработков, добрый молодец, шикуешь? Не украл ли, случаем? Ладно, пусть они пока полежат в укромном уголочке. Еще дождутся своего часа».

С явным сожалением он завернул деньги в бумагу, аккуратно заклеил и положил в коробку. Выйдя из дома, направился по деревенской улице, над которой уже начали сгущаться ранние сумерки. Старая хибара деда встретила его глухим молчанием. В тыльной ее части, где прямо перед низкими подслеповатыми оконцами рос кустарник, он отыскал в стене выбоину. Чуть раздвинул в ней кирпичи и между ними положил принесенную коробку с деньгами. Из старой печки набрал золы и присыпал ею сверху. Отошел чуть назад и с удовлетворением поглядел на результаты своей работы. Теперь даже самый придирчивый глаз не смог бы определить, что здесь устроен тайник...

От этого, исполненного некоторой таинственности, эпизода перенесемся немного вперед, в ту пору, когда зима уже окончательно отступила и на улице властвовала весна. Впрочем, место, в которое мы предлагаем вам ненадолго заглянуть, не очень-то располагает к весеннему настроению — КПЗ Новодеревеньковского районного отдела внутренних дел.

Рано утром некто Мокичев направлялся во двор, где ему, в числе других таких же «отличившихся» должны были дать работу на очередной день. Когда он шел по коридору, его вдруг окликнули из камеры:

— Эй, приятель! Ты вроде из «здешних»?

Мокичев ухмыльнулся:

— В самую точку!
— За что держат-то?
— Да сцепился тут с одним. Короче, мелкое хулиганство. Пятнадцать суток припаяли.
— Когда выходишь?
— Через три дня.

Сидевший в камере явно разволновался, в голове его появились искательные нотки:

— Слушай, выручи, браток! По гроб жизни буду благодарен! За мной не пропадет.
— А что надо сделать-то?
— Да ничего особенного, просто найдешь одного человека и передашь ему от меня несколько слов.
— Ну, говори.
— Село Старогольское знаешь?
— Случалось бывать.
— Так вот, съезди туда, отыщи там шофера Ивана Бякина и передай ему, что Витька Кирюхин, дружок его, засыпался на деньгах.
— На каких деньгах?
— Он сам знает, на каких. И еще скажи, что на денежных бумажках, которые я отдал за мотоцикл, могут быть отпечатки и его пальцев. Так что пусть ведет себя тихо и деньги, которые у него имеются, не очень-то швыряет, а то загребут его, как и меня. Все запомнил?
— А если этого Бякина там не окажется?
— Тогда зайди к его матери, она постоянно живет в Старогольском. Возьми у нее адресок и хоть из-под земли, но отыщи Ивана и передай ему то, что я велел. Не беспокойся, все расходы беру на себя. И за хлопоты, будь уверен, рассчитаюсь, не поскуплюсь. Только сделай все, как я тебя прошу!
— Ла-адно!..

Пообещать-то Мокичев пообещал, но уже к вечеру того же дня, который раз возвращаясь мыслями к странному разговору, начал соображать, что втягивают его в скверную историю. Этот Витька Кирюхин, по всему видать, натворил что-то серьезное. Свяжешься с ним, так тебе потом не то что пятнадцать суток, а кое-чего похуже дадут... В общем, по зрелому размышлению пришел он к выводу, что не будет разыскивать Ивана Бякина. А чтобы вообще ни с какой стороны не оказаться причастным к этому темному делу, зашел к следователю и во всех подробностях рассказал ему о разговоре, состоявшемся возле камеры. Выслушав его, тот поблагодарил за сообщение. А когда Мокичев ушел, достал из сейфа довольно объемистый том и подшил в него лист с показаниями нового свидетеля. Так в уголовном деле, расследование по которому велось уже несколько месяцев, появилось еще одно имя — Иван Бякин.

Читатель, наверное, уже догадался, что человек, перепрятавший деньги из огорода в стену старой дедовской хибары, и тот, что сидел в камере предварительного заключения, одно и то же лицо. Давайте поближе познакомимся с ним, лежащим на жестком деревянном топчане в узкой камере с серыми стенами и зарешеченным окошечком наверху, через которое с трудом пробивается свет. Кирюхин Виктор Иванович, двадцати восьми лет, родом из деревни Серебряный колодезь. По профессии шофер. Последнее время работал в колхозе «Золотой колос». Любит выпить. Именно на почве пьянки случился с ним однажды неприятный случай: ввязался в драку, за которую угодил на скамью подсудимых и получил три года лишения свободы. Через год с небольшим попал под амнистию и вернулся обратно в деревню.

Конечно, не красит человека подобная история. Однако и корить ею без конца тоже вроде не резон. Ну, оступился по случайности. Бывает. Как говорится, наука на будущее. Именно так рассудили в колхозе и потому, когда он пришел из заключения, не стали разговоры разводить, а просто сказали: вот тебе, шоферу, грузовая машина, работай, возвращай себе доброе имя... Легко сказать — возвращай! Для этого ведь надо трудиться не покладая рук. А трудиться страсть как не хотелось. Хотелось жить легко. Без забот. И когда вдруг появились деньги — мно-ого денег! — подумалось, что теперь ему все доступно. Отравляло существование, как мы уже знаем, лишь то, что нельзя было на них особенно разгуляться. Постоянно приходилось прятать и перепрятывать свое богатство. Копейку лишнюю боязно истратить, чтобы, не дай бог, кому-нибудь это бросилось в глаза.

Прошло достаточно много времени, пока он решил, что опасаться больше нечего. Отбросив излишнюю осторожность, взял из тайника в стене несколько сотен и истратил их на свои нужды. Немного погодя снова понадобились деньги, и он уже проторенной тропкой опять наведался в старую дедову хибару. Никто ничего не заметил, и он совсем успокоился.

Как-то в разговоре случайно услышал, что в соседнем городке один человек продает мотоцикл «Ява». Цена вполне сносная — тысяча рублей. А он, между прочим, давно мечтал приобрести именно такой мотоцикл. После недолгих колебаний решился: надо брать, пока есть возможность. Извлек из тайника очередную тысячу рублей и вручил продавцу, получив взамен заветную «Яву».

Долго поездить на мотоцикле ему, однако, не пришлось. Однажды к Кирюхину явились молодые, очень вежливые люди и, представившись работниками милиции, стали настойчиво расспрашивать обо всех подробностях покупки. Но особенно их интересовало, какими купюрами он расплачивался и откуда у него появились эти деньги. Он залепетал что-то насчет накоплений, образовавшихся за счет ежемесячных «заначек» от зарплаты. Но ему возразили, что, конечно, он вполне мог накопить такую сумму, однако вся беда в том, что переданные им продавцу денежные купюры — и это установлено совершенно точно — в свое время были похищены из сейфа колхозной кассы. Несмотря на явную безнадежность своего положения, он снова попытался вывернуться: откуда, мол, известно, что деньги, изъятые у бывшего владельца мотоцикла, принадлежат именно ему, Кирюхину? Но вежливые собеседники легко опровергли эту версию, заявив, что на денежных купюрах обнаружены отпечатки его, Кирюхина, пальцев. Поняв, что дальше запираться просто бессмысленно, Кирюхин сознался, что деньги украл. Потом провел нежданных «гостей» к тайнику. Пересчитав денежные купюры в пластмассовой коробке, они спросили: «А где же остальные?» Кирюхин ответил, что не знает. А сам, уже находясь в камере предварительного заключения, решил предупредить своего сообщника, чтобы тот был настороже. Чем это закончилось, мы уже знаем.

Приехав в колхоз «Золотой колос», работники милиции не нашли там Ивана Бякина. Оказывается, недавно он взял расчет и вместе с женой и двумя малолетними ребятишками переехал в Тамбовскую область. Пришлось за ним отправиться туда. Во время первой встречи Бякин решительно заявил, что ни о каких деньгах понятия не имеет.

Разговор с его женой оказался более содержательным. Она рассказала, что муж несколько раз ездил в село Старогольское и однажды привез четыре тысячи рублей, объяснив, что их ему дала мать на покупку машины. Положили эту сумму на сберегательную книжку. Потом ей как-то понадобилось поехать в Москву, и муж дал ей на расходы пятьсот рублей. Откуда у него взялись эти деньги, она не спрашивала, решив, что он заработал их где-нибудь на стороне.

Бякина арестовали. Еще некоторое время он пытался отвергать все обвинения, но, поняв, что такое запирательство не только ему не поможет, а, напротив, ухудшит его положение, во всем сознался. И передал через следователя записку жене: «Поезжай в село. В сарае отодвинь железную бочку, выкопай там деньги и передай их работникам милиции. Иван».

Прочитав записку, жена с недоумением посмотрела на следователя.

— Ничего не понимаю! Какой сарай? Какие деньги?

Понимая состояние молодой женщины, следователь невесело заметил:

— Думаю, следует выполнить просьбу мужа, и тогда многое для вас прояснится...

Через час вместе с работниками милиции она уже подходила к знакомому дому. Вот и сарай. В углу стоит старая железная бочка. Откатили ее чуть в сторону. Земля под ней хоть и была плотно утрамбована, но, чувствовалось, ее не раз вскапывали. После того как вырыли довольно глубокую яму, лопата наткнулась на плотный сверток. Развернули его — денежные пачки. Одна тысяча, другая, третья... Всего — шесть тысяч. Каждая пачка перетянута бумажными лентами банковской упаковки. Расширенными глазами глядя на деньги, женщина растерянно повторяла:

— Откуда они здесь появились? Муж мне о них ничего не говорил...

На денежных пачках обнаружили чью-то подпись. Когда спустя немного времени ее показали работницам местного отделения Госбанка, одна из них сразу определила, что это расписалась она при перечислении крупной суммы денег для выдачи заработной платы труженикам «Золотого колоса». Тех самых денег, которые буквально на следующий день загадочно исчезли из сейфа колхоза...

Так замкнулась цепочка расследования, долгое время обрывавшаяся то в одном месте, то в другом и теперь получившая свое окончательное логическое завершение.

Что же произошло в колхозе «Золотой колос»?

Хмурым январским утром колхозный кассир И. Казакова отправилась в соседний поселок Хомутово, чтобы там получить деньги для выдачи зарплаты колхозникам. Пока дожидалась своей очереди (из других хозяйств тоже понаехали кассиры), пока оформляла документы, время перевалило за полдень. Обратно вернулась лишь к четырем часам дня. Привезла с собой крупную сумму денег — 45 540 рублей. Хотя рабочий день уже заканчивался, она начала выдавать зарплату. Но выдала всего третью часть. В шесть часов И. Казакова закрыла кассу. Нерозданные деньги — около тридцати тысяч рублей — положила в сейф, опечатала его, а дверь кассового помещения закрыла на внутренний и контрольный замки. Оставшиеся на ночь двое сторожей А. Тугарев и М. Андреев расписались в приеме дежурства и вдобавок устно заверили, что глаз не спустят с конторы, в одной из комнат которой находилась колхозная касса. Вполне уверенная, что под таким надзором с деньгами ничего не случится, И. Казакова ушла домой. Утром она явилась пораньше с намерением приготовить ведомости и деньги, чтобы, как только появятся люди, сразу же начать выдавать зарплату. Подойдя к кассовому помещению, она увидела, что контрольного замка на входной двери нет. Решив, что кто-нибудь по оплошности снял его, она вошла в комнату — и застыла на месте: дверца сейфа была широко распахнута, пачки денег, которые она накануне вечером сложила аккуратными стопками, исчезли. Как потом выяснилось, лишь в небольшом внутреннем ящике, который неизвестные преступники, видимо, не сумели открыть, сохранилось семьдесят рублей разменной мелочи.

С самого начала многое в этой истории было странным и непонятным. Ну, прежде всего, ни на входных дверях, ни на дверце сейфа не обнаружили ни малейших следов взлома. Значит, преступники открыли их ключами! С другой стороны, колхозный кассир уверяла, что единственный экземпляр ключей был у нее, и она ни на минуту не расставалась с ними. А сторожа, утверждавшие, что ночью они никуда не отлучались, как же они-то ничего не заметили? Лишь позднее стало известно, что свою охранную службу Тугарев и Андреев несли довольно своеобразно. После того как кассир ушла, оба забрались в кочегарку, некоторое время вели досужие разговоры, а потом улеглись спать. Покопавшись в памяти, Тугарев неуверенно признался, что ночью вроде слышал на улице какой-то шум, но не придал этому значения. А точнее, лень было слезать с лежанки, на которой устроился так уютно. А второй сторож — Андреев, горький пьяница и лодырь, ни о какой охране колхозной конторы и не помышлял. Как позже выяснилось, за несколько часов до преступления в «дружеской компании» он пил водку с одним из тех, кто потом ограбил колхозную кассу! С такими горе-сторожами не то что к сейфу свободно подобраться — всю колхозную контору можно было растащить...

В самом деле, Кирюхин и Бякин действовали в тот вечер фактически беспрепятственно. Мысль «взять» колхозную кассу у них возникла еще в декабре. Кто был инициатором? И на предварительном следствии, и во время судебного разбирательства они с готовностью уступали «пальму первенства» друг другу. Но, в конце концов, это не столь уж существенно. Важнее другое: с самого начала они действовали заодно.

А все началось с того, что однажды они приметили: зарплату в колхоз обычно привозят к вечеру, успевают ее выдать далеко не всем, так что основная часть денег остается «ночевать» в конторе, охраняемой сторожами, которые относятся к своим обязанностям, мягко говоря, спустя рукава. При такой безалаберности обчистить колхозную кассу, решили они, не составит особого труда. Моральная сторона дела, судя по всему, их не очень-то беспокоила. Оба любили гульнуть. Получаемой зарплаты на это не хватало. Вот и решили устроить себе «красивую жизнь» за счет колхоза...

Кирюхин и Бякин начали тщательно готовиться к предстоящей «операции». Оба сразу отказались от мысли взламывать двери. Зачем? Только лишний шум поднимется. Все можно сделать проще, аккуратнее. Связка с ключами в кассовой комнате постоянно лежит на виду. Наведались туда разок-другой и — благо глазомером природа не обидела — сделали точные рисунки ключей и от кассовой комнаты, и от сейфа. В колхозной мастерской Бякин выточил по ним копии. Теперь оставалось только ждать удобного момента.

Как потом припомнили очевидцы, в день выдачи зарплаты Кирюхин и Бякин то и дело наведывались в контору, спрашивали, не привезли ли деньги, возмущались — вот, мол, останемся сегодня без зарплаты. Хотя в душе, надо полагать, радовались такому благоприятному для них обороту событий: чем меньше денег выдадут сегодня колхозникам, тем больше достанется им.

Когда кассир, наконец, приехала, оба в числе первых оказались возле кассы. Получив зарплату, ушли не сразу, а крутились поблизости до конца рабочего дня. Убедившись, что кассир как обычно оставляет деньги в сейфе и собирается домой, Кирюхин и Бякин ушли успокоенные, договорившись в девять часов вечера встретиться возле склада.

Здесь нелишним, наверное, будет добавить несколько штрихов, рисующих дальнейшее поведение того же Ивана Бякина. По пути домой он зашел к соседу. Тот как раз в этот день заколол кабанчика. Под жареную свинину вместе распили бутылку водки. Потом на улице встретил несколько приятелей, среди которых находился и Андреев (тот самый горе-сторож), и теперь всей компанией организовали еще одну выпивку. Ничего удивительного, что в состоянии такого подпития если и возникали у Ивана Бякина сомнения — все-таки тяжкое преступление готовился совершить, — то под воздействием спиртного они рассеялись окончательно...

С трудом держась на ногах, он зашел домой и отдал полученную зарплату жене. После этого отправился к складу. Там его уже поджидал Кирюхин, захвативший с собой плоскогубцы и ключи. В темноте они подошли к конторе. Тишина. Кругом ни души. Осторожно заглянули в кочегарку. При тусклом свете висящей на стене керосиновой лампы видно было, как на топчане, укрывшись старым пальто, посапывает Тугарев, а рядом с ним, прямо на полу, раскинулся пьяный Андреев.

— Полный порядок! — с облегчением сказал Кирюхин. — Теперь их пушкой не разбудишь. Пошли!

Обойдя контору с другой стороны, они остановились перед окном, через которое, как заранее приметили, кратчайшим путем можно было проникнуть в кассу. Плоскогубцами выдернули гвоздики в раме и выставили стекла. После этого один за другим влезли внутрь. Света не зажигали: заранее прекрасно изучили, что где находится, и теперь свободно могли ориентироваться в полной темноте. В комнату кассы проникли без особого труда. А вот с сейфом пришлось повозиться, ключ никак не хотел поворачиваться — видно, не совсем точно выточили. Но после некоторых усилий открыли и сейф. Кирюхин чиркнул спичкой. За те мгновения, пока она горела, приятели различили в глубине сейфа пачки денег в банковской упаковке. В темноте толкаясь и мешая друг другу, начали рассовывать их по карманам. Потом Бякин сказал, что у него есть сетка-авоська, в ней нести деньги будет удобнее. Ссыпали в нее пачки.

Убедившись, что в сейфе ничего не осталось (к маленькому ящику ключа не было, а взламывать его не решились), оба заторопились. Им вдруг стало казаться, что сторожа проснулись, услышали шум и с минуты на минуту могут появиться. С лихорадочной поспешностью они выскочили из комнаты, не прикрыв даже дверцу сейфа. Приятели были уже у окна, когда Кирюхин неожиданно метнулся к кассовой комнате, повозился там и опрометью вернулся обратно.

— Закрыл входную дверь на ключ.
— Зачем? — удивился Бякин.
— Чтобы утром не сразу бросилось в глаза...

Выскочив в окно, они огородами пробрались в колхозную мастерскую и здесь, немного отдышавшись, начали делить деньги. Каждому досталось по четырнадцать с лишним тысяч. Ни тот ни другой не решились нести украденные деньги домой. Кирюхин, положив свою часть добычи в целлофановый пакет, спрятал его под снегом в глубине двора. Бякин закопал деньги в сарае и для пущей надежности сверху поставил металлическую бочку.

На следующий день, когда слух о краже в колхозной кассе распространился по селу, они, как и многие жители, взбудораженные случившимся, пришли к конторе. Все в один голос ругали грабителей, говорили, что, когда их поймают, им крепко не поздоровится. Кирюхину и Бякину становилось не по себе от этих разговоров.
Но постепенно волнение в селе, вызванное дерзкой кражей, улеглось. Оба уже решили, что для них все обошлось...

Среди других вопросов, заданных Кирюхину и Бякину во время судебного разбирательства, был один, который, может, и не имел прямого отношения к установлению их вины, но представлял психологический интерес: доставили ли похищенные деньги им радость? Не раздумывая, оба ответили отрицательно. Какая там радость? Жили в постоянном страхе. При каждом стуке в дверь казалось, что пришли за ними. А с самими деньгами только и было забот, что перепрятывать их. Лишь спустя время решились на первые траты. И вскоре попались... Нет, что ни говори, а «легкие» деньги счастья не приносят.

Жаль, что слишком поздно уяснили они эту простую истину.

Михаил Иванов
Орловская область
1986 г.