Есть огородники и садоводы - есть и животноводы... кролики, куры, утки, козы...

Неугомонные из «Архитектора»

Никогда бы не поверила, что в трескучий мороз на заснеженной подмосковной станции в холодный павильончик выставки «Садоводы и кооператоры. Спрос-предложения» забредет хоть один посетитель. А увидела там трех животноводов из садоводческого товарищества «Архитектор» и двух из «Лотоса». Всем пятерым было не до меня. Одна из гостей — «начинающая» пенсионерка Нина Дмитриевна Бережная интересовалась, где, когда и какой породы лучше купить цыплят. Хозяева павильона из «Архитектора» наперебой давали советы. Впоследствии выяснилось, что Бережная только в этом деле новичок, а вообще же в птицеводстве разбирается, поскольку вторую зиму держит мускусных уток. Прошлой зимой выдержали без ущерба 40-градусный мороз и даже норовили сидеть не в утепленной будке, а на ее крыше. Яйца утки несут крупные по сто штук за сезон, вкрутую сваренные, они особо душистые. Мясо мускусной утки чуть темноватое, зато с приятным запахом и, главное дело, нежирное.

Попутно, не уступая в наблюдательности натуралистам Лоренцу и Гржимеку, живописала Нина Дмитриевна все обычаи этой не слишком распространенной у нас, но такой замечательной домашней птицы. Спохватившись — пора уже и домой в Москву,— попрощалась и, груженная сумками, зашагала по снежной, залитой солнцем дороге?

Ну а мы с животноводами из «Архитектора» пошли смотреть их мини-фермы. Несколько лет назад я уже была здесь и обо всем интересном постаралась рассказать читателям. Что за это время появилось новенького?

Хватило ли у энтузиастов пороху продолжить начатое?

Сергей Иванович Силаков, председатель правления «Архитектора», прислонив к стенке палку, верную опору при ходьбе, открывает дверцу теплички, а там клетки с кроликами. Их зимняя квартира. Летом клетки перекочевывают под легкий навес. Животных немного, зато какие! Племенные — калифорнийский, шиншилла. На каждой клетке табличка: день покрытия, день окрола... Ни один зоотехник не придерется.

У обитателей крошечного курятника (в зимних одежках вдоль прохода едва протиснешься) наше появление вызывает переполох. Не каждый день сюда заглядывает корреспондент многотиражного журнала. Видимо, произвожу впечатление. С интересом разглядываю драгоценное стадо юрловских, кучинских юбилейных, бентамок, голландских белохохлых. За спиной, явно ревнуя к успеху коллекции Силакова, гудит Анатолий Евгеньевич Роговский:

— Если уж смотреть, то действительно образцовое хозяйство.

Приглашает, значит, к себе.

У Роговского много занятного. Комбинируя модели зарубежных фирм, самоделки отечественных умельцев (о чем узнает из целого веера журналов) и приложив собственную буйную фантазию, что-то мастерит, налаживает, изобретает. В прошлый мой приезд, помнится, было у него изысканное коллекционное стадо кур, и строил он для них какой-то необыкновенный многоярусный курятник. Тот курятник стоит, а тех кур и в помине нет.

— Надоели. Изучил я их вдоль и поперек. Сколько можно? — оправдывается Анатолий Евгеньевич.

Фантазер, не остановишь. Теперь увлечен перепелками.

Под характерный, как приглушенный милицейский свисток, крик перепелов хозяин перечисляет, в перепелиных яйцах отсутствует холестерин, и диатеза они не вызывают — ешь сколько хочешь, хранятся, не портясь, пока не высохнут. Каждая перепелка несет их по 300 штук в год, некоторые даже по два яйца в день.

Рассматриваю клетки с миниатюрными серовато-коричневыми обитателями, в каждой две перепелки и перепел. Хозяин с удовольствием открывает дверцы небольших металлических ящичков, прикрепленных к стене. Автоматика. В одном ящике — реле температуры, в другом реле света, он зажигается с 17 до 24 ч, пока на улице темно.

— Так это же прорва электроэнергии идет! Сколько платите?
— На круг за год 50—60 рублей за всю усадьбу, — почти обижается Роговский. — Летом за дом, зимой за утепленный птичник.

В птичнике разгуливает петух, эффектный, с ярким приплюснутым, в сборочку, розовидным гребнем и кудрявыми пышными баками. Значит, кур, не всех перевел Роговский.

— Особый, карликовый, из ГДР, — поясняет Анатолий Евгеньевич.

Карлик-красавец перебрался поближе к насесту перепелиной семейки, вытянул шею, раскрыл клюв и отчаянно прокукарекал. Ему тотчас же надменно отозвался хозяин гарема. Снова пронзительное соло первого... Не старайся, брат, все равно не перепоешь!

— Уживутся ли вместе? — размышляет вслух Роговский. Расспрашиваю о деталях перепелиного хозяйства. Клетки Роговский сладил из стандартной оцинкованной сетки, по фасаду с ячейками 25х50 мм, на пол пустил помельче, 16х50.

Каждая клетка разгорожена стоящей поперек бункерной кормушкой для концентратов, в глубине ванночка с золой и песком, снаружи навешены съемная кормушечка для зеленой массы и мешанки и съемная же поилочка. Все будто игрушечное. В поддоне опилки, ими же вместе с древесной стружкой устлан пол птичника. Чисто, запаха никакого. С перепелами Роговский участвовал в выставках, и с большим успехом.

Ну а как с кормами? Тут у хозяина оригинальный конвейер. Он начинается с кормов для кроликов. Для них Роговский покупает гранулированный комбикорм и просеивает его. Гранулы — кроликам, «просев» — перепелкам, по 20 г на голову в сутки, а что те разбросают в поддон — курам. Все сыты. Через день Роговский после работы приезжает из Москвы с литровым бидончиком мешанки. Ее приготовляет дома жена из всего, что иные сбрасывают в мусоропровод: очистки от яблок, кусочки моркови, корки хлеба. Все это — через мясорубку, потом туда же немного молока, бульона. Хватает и перепелкам, и курам.

Витаминов птице, считает хозяин, достаточно, однако ультрафиолетовых лучей перепелкам все же маловато, и они стали хуже нестись, иногда льют яйца без скорлупы. Купил хозяин кварцевую лампу в комиссионке, а она через день отказала. «Достать» что-либо подобное в сельпо или государственном магазине — несбыточная мечта. Может быть, что-то сам придумает.

Зато с колесной техникой полный порядок, можно сказать, роскошь. Под навесом стоит, укрытый брезентом, грузовой мотороллер «Муравей-2». Его передал в пользование местным животноводам Московский областной совет общества «Роскроликозверовод». За лето «Муравей», груженный травой, пробежал почти 700 км («На бензин сбрасываемся», — уточняет Роговский).

Тут же его личный мотоблок МБ-1 с самодельной телегой (покупная обойдется в 300 руб.). На самоделке и в кузове мотороллера за лето животноводы «Архитектора» перевезли 46 т скошенной ими травы.

Может, затмило у Роговского хобби все остальное? Бывает же, осечется в жизни на чем-то человек и ищет в саду-огороде забвение. Как бы не так. Работу свою он очень любит. По-прежнему механик по холодильным установкам в «Совинтцентре», ремонтирует сложную технику, включая японскую, американскую. Слесарные навыки дополнил на участке столярными. Сейчас, например, ладит лобзик по образцу импортного, но тот ручной, а у него задуман механический настольный, чтобы делать деревянные резные карнизы для садового домика.

Вышли от Роговского и встретили Марию Васильевну Вышкварцеву из соседнего товарищества «Клен». У нее три козы. Пошли посмотреть. В крохотной кухоньке булькает в ведерке горячая вода. Перед доением нужно обмыть вымя у коз, посуду молочную ошпарить, дать попить теплого. В бидоне свежевыдоенное белоснежное молоко. На вкус замечательное, вовсе без запаха, который иным чудится в молоке любой козы.

Мария Васильевна — не герой, а скорее мученик козоводства. Судите сами. Пенсионерка, живет в Москве и ездит за город доить свою Марточку, которая только что принесла козлят. Но мучение вовсе не в этом. Больше 10 лет приглядывается она к козам, то заведет, то бросит, а хорошую, высокоудойную купить так и не удается. Вот и с Марточкой: божился прежний хозяин, что дает она в день 5 л, взял 140 рублей, а удой оказался вдвое меньше. Оставлять на племя ее потомство не имеет смысла.

Напоследок идем к Владимиру Ивановичу Чечеткину. Он тут главный закоперщик, стал даже почетным членом общества « Роскроликозверовод ». По дороге нас перехватывает еще один животновод и просто требует, чтобы я восхитилась его петухом, равного которому нет во всей округе. Пришлось немного подождать, пока петух не был пойман и, зажатый под мышкой энтузиаста, сверкая цветастым рыже-лилово-зеленоватым оперением, не предстал перед моими глазами.

Питомцы Чечеткина — пять кур и петух — внешне скромны: привычное белое оперение. Зато яйценоскость этих представительниц кросса «Беларусь-9» высокая: с июля, когда начали нестись, каждая почти безостановочно кладет яйца. В меню семьи Чечеткиных разнообразные блюда из яиц, а идут в гости с непременным фирменным подарком — вкусным безе.

Главный сюрприз животноводы «Архитектора» приберегли под занавес. Ходили мы по поселку, а я все прикидывала: какой-такой техникой расчищают здесь улицы? За оградой садоводческой территории в чистом поле Владимир Иванович торжествующе воскликнул:

— Едет, вон он, наш Орлик !

С шиком подкатили сани, за которыми скользил, «бразды пушистые взрывая», снегопах. Возле нас остановился, едва не задев, как вкопанный Орлик, гнедой конь с белой проточиной по морде.

— Дрын по нем плачет, — испортил всю обедню возница, вылезая из саней. Это местный сторож Василий Платонович Баклашов. Теперь он еще и конюх-общественник. Обихаживает Орлика, купленного в складчину за тысячу рублей восемью садоводами для совместного пользования. Раскошелились они и на сани, и на телегу, еще одну собрали из «древолома». Осенью Орлик возит траву, зимой расчищает улицы. Конь на хозрасчете, сам зарабатывает себе на корм, поскольку за расчистку улиц делает свой взнос каждое из четырех соседних товариществ. Все бы хорошо, одна беда — строптив. То с места не стронешь, то понесет — не остановишь. Владимир Иванович Чечеткин, невзирая на такие капризы, поощряет коня сахаром, надеясь пробудить в нем совесть.

Так и живут эти неугомонные люди, делая на своих маленьких участочках большое государственное дело. Животноводческих хозяйств здесь 16, держат птицу, кроликов, коз. Построили своими руками павильон для постоянной выставки, скинулись на лошадь, соорудили сами утепленную конюшню. Вместе косят, вместе увязывают сено в тюки. А ведь многие немолоды, далеко не богатырского здоровья. На подходе смена. Вон шестиклассница Аня Трофимова какой уж год берет «напрокат» кролика, выращивает, вокруг нее всегда ребятня.

Связались садоводы с райпотребсоюзом. Одинцовской заготконторой, Голицынским сельпо, чтобы действовать по принципу «я — тебе, ты — мне». Райпотребсоюзу пойдут шкурки, мясо кроликов, товариществу — комбикорма с доставкой машинами «Роскролиководзверовода» к порогу. Заготконторе — излишки смородины, рябины, овощей, лечебные травы с приемкой на месте, сдатчикам — деньги. Голицынскому сельпо — по ценам договоренности салат, лук, редис, укроп, садоводам — бакалейные товары по заказам с реализацией на месте. Один-два раза в год ветеринарный врач с Кубинского пункта обследует мини-фермы, проводит вакцинацию. Дружат садоводы с молодым лесничим Александром Григорьевичем Шепелем. В Татарском лесничестве он отводит участки для покоса. Думаете, дружба только поэтому? Лесничество — как раз та фирма, которая вяжет веники, и садоводы часть работы берут на себя. Вот и зарабатываются покосы. Но главное — задумали вместе приучить всех, здесь живущих, к экологической культуре: незасоренному лесу, чистой воде, опрятной поляне. Намечают посильную, но боевую экологическую программу.

...Скромную выставку, открывшуюся в декабре, за первый же месяц посетило 68 любителей. В тонком блокноте карандашом записи-отзывы. Первая из них такая: «Спасибо. Очень хорошо, что есть люди, умеющие другим дарить радость».

Р. Каганова