Погибли под Минском…
Эти две поблекшие фотографии мне передали те, кто летом 1941 года хоронил два экипажа (7 человек) наших бомбардировщиков, сбитых в Минской области. На обороте фотографии, где изображен лейтенант, сохранилось начало Фамилии — Мирош... Трижды я работал в Центральном архиве Министерства обороны, но установить фамилии погибших так и не смог. Правда, за пять лет поисковой работы удалось лишь узнать о нескольких десятках безвестных судеб погибших авиаторов. Например, обстоятельства гибели и место захоронения экипажа бомбардировщика 128 СБ АП, командирдм которого был один из братьев Коккинаки, пропавший без вести в июле 1941 г.
У деревни Платоновки
Однажды мы, три брата, были приглашены на открытие памятника погибшим летчикам в Тамбовскую область. Там, рядом с деревней Платоновкой, при прокладке подземных коммуникаций обнаружены останки трех авиаторов. Их с воинскими почестями захоронили в небольшом парке поселка Зеленый, поставили скромный памятник. На открытие его собрались местные жители, военные, ветераны одного из полков авиации дальнего действия. Одна бойкая старушка, едва взглянув на старшего брата, всплеснула руками: «А я вас знаю, ей богу! Вы — Чистов. Уж больно на Бориса похожи».
Это верно, брат очень похож на отца, да и летная форма усиливала сходство. А в годы войны эта женщина, будучи председателем сельсовета, с крестьянами обходила окрестные деревни и собирала деньги на строительства самолетов для полка в Платоновке. Было приобретено четыре самолета. Назвали каждый — «Платоновский колхозник». Один передали нашему отцу. Всю жизнь он потом вспоминал этот Ил-4.
Воевать отец начал в июле сорок первого сержантом, когда ему не было и двадцати лет, под Калинином, на Волховском фронте.
2 мая 1942 года не вернулся с боевого задания Николай Толмачев. По летной традиции отец взял на память о друге его парашютный значок. И вдруг в 1972 году получил открытку из Покрова, подписанную... Николаем. Он просил отца помочь ему устроиться в госпиталь — подлечить старые раны. Отец думал, что это однофамилец фронтового друга. Но к нам домой пришел «погибший» Толмачев. То, что он рассказал, нас буквально потрясло. В том бою погиб весь экипаж (кроме Толмачева): штурман старший лейтенант Ф. Колацей, стрелок-радист сержант А. Кубышкин, стрелок сержант В. Карасев. После войны Николай нашел это место, захоронил останки товарищей и поставил на месте их гибели обелиск на Новгородщине у городка Чудово.
Воевать досталось отцу с избытком. Кроме боев под Сталинградом. Курском и Ленинградом, участвовал в освобождении Украины, затем в налетах на военные объекты Плоешти, Констанцы. Будапешта, Люблина, Данцига, Кенигсберга, Берлина... И остался жив и невредим. 356 боевых вылетов и звание Героя Советского Союза — в результате. После войны служил в аваиции. До конца жизни во сне летал на бомбежки. А по утрам молчаливо и сосредоточенно курил свои «летные» папиросы — «Казбек». Я запомнил отца седым. Спросил у матери, какого цвета волосы были у него в молодости (познакомились они в начале сорок второго)? Подумав, она сказала: «Так он и в двадцать был уже седым.»
И еще мне хочется обратиться к читателям: может, кому-то известно, какой экипаж погиб у деревни Платоновки?
Андрей Чистов
*