Как стремительно мчится время... еще вчера ты писался в пеленки, а сегодня ты писаешься в подгузник, но уже в доме престарелых... увы!

Что общего у Мягкова и Питерского ТВ?

А общего у популярного артиста и громадной чиновничье-творческой структуры то, что и тому, и другой - по шестьдесят годков прозвонило. Вот, пожалуй, и все, что их объединяет.

Заметьте, Андрей Мягков еще совсем недавно был совсем молодым - в эпоху «Иронии судьбы». И вот - 60... А Ленинградское телевидение, казалось, существовало всегда, а ему всего-то - 60.

Мягков - в расцвете славы и сил, а ТВ наше почему-то агонизирует в атмосфере томительного ожидания - причем отнюдь не раздачи картонных сундучков с леденцами и пряниками, но тотальных увольнений, понижений и унижений.

Нет счастья на земле, но есть покой и воля? Похоже, что ни покоя, ни воли (не в смысле крепости характера, а в смысле – свободы) тоже нет. А есть довольно неприветливое и, как выясняется, бесчеловечное мурло Рынка. Как вам нравится моя интерпретация старого диссидентского слогана: «Даешь рынок с человеческим лицом!»?

Впрочем, простите меня за брюзжание. Наверное, все же права умница Маргарита Терехова, которая в «Абажуре» у Макаревича заметила, что людям всегда кажется, будто раньше было лучше. Просто раньше они были молодыми и здоровыми.

И верно, существует в психологии такой термин - «избирательность памяти». Скажем, человек попадает в шторм, и вот он уже тонет, и спасения неоткуда ждать. Но нечаянная волна вдруг выносит его на песок пляжа... Через много лет этот человек не вспомнит ни страха смерти, ни ледяной воды, ни бессилия и отчаяния, но всегда в сердце будет жить память о счастье спасения и нежном песке пустынного пляжа.

Только вот почему многие помнят только плохое и бесконечно пытаются изобличать все пороки «совка»? – прим. Ред.

Но прочь философствование, обратимся к прозе нашей частной жизни, которая стала всеобщим достоянием. Интересно, вы посмотрели «Женскую историю» Оксаны Пушкиной о трагедии семейной жизни жены женераля Руцкого? Жена, хоть в молодости сама увела молодого пилота от первой его жены, сейчас, как следует из чрезвычайно откровенных интервью, взятых Пушкиной, сама брошена, теперь уже не летчиком, но губернатором Руцким ради юной красотки. Руцкой - вовсе не герой моей мечты. Он вместе с кучей других политиканов не вызывает у меня никакой особенной симпатии. А жена его, напротив, кажется человеком симпатичным и несправедливо наказанным. Но еще мне кажется, что никто не смеет лезть в частную жизнь человека, никому не позволено перетряхивать чужое постельное белье и давать мудрые советы насчет справедливого устройства интимной жизни фигуранта.

Странное дело - христиан повсюду стало видимо-невидимо, каждый второй тащит на шее крест. Телевидение кишит фальшивыми сюжетами то с противным мальчонкой и дедулей, который говорит: «Кремль - это голова, а сердце - Храм...» (невольно вспоминаются пикейные жилеты из Ильфа и Петрова с их сакраментальным «Бриан - это голова. Ему пальца в рот не клади!»), то с неким интуристом, поучающим, как и что следует говорить о России, то с актрисой Васильевой, неубедительно взывающей к жертвенности и покаянию.

Все это есть. Растворилось только и растаяло простое ощущение человеческого тепла и бескорыстной доброты.

Впрочем, таким теплом дохнуло из нашего родимого «Блеф-клуба» с Борисом Шуваловым, Леонидом Серебренниковым и Михаилом Ширвиндтом. Чудесное - жаль, что недолгое, - общение славных, талантливых и невыпендрежных людей. Думаю, что и все, кто при этом находится с нашей стороны экрана, становятся, пусть ненадолго, но лучше и человечнее.

Удачи юбилярам, удачи и нам всем!

Аркадий СПИЧКА, вольный сын эфира
1998 год