Когда Леонид Гайдай начал делать экранизации классики, к этому отнеслись настороженно...

Не может быть - поиски Гайдая

Причем и критики, и коллеги. Автор эксцентричных «клоунских» комедий - и вдруг Булгаков, Зощенко, Ильф и Петров... Из всех гайдаевских экранизаций лишь две - «Деловые люди» по рассказам О'Генри и «Иван Васильевич меняет профессии» по пьесе М. Булгакова - однозначно заносятся критиками в разряд шедевров. Наиболее же неудачной считается комедия «Двенадцать стульев». И особняком стоит картина «Не может быть!», до сих пор остающаяся одной из самых странных и нетипичных в творчестве Гайдая.

Нетипичность фильма начинается уже с того, что Гайдай обратился к актерам, никогда ранее у него не снимавшимся и в общем-то не считавшимся комедийными - таким, как Олег Даль и Валентина Теличкина. Участие в фильме потребовало от них, опытных драматических актеров, радикальных перемен, в том числе и во внешности. Замечательный гример Татьяна Ковригина буквально творила чудеса (говорят, когда Теличкина в гриме вышла прогуляться по коридорам «Мосфильма», ее не узнала лучшая подруга). Однако все усилия гримеров не смогли оправдать прозвище Рыбий Глаз, которое носит герой Даля. Зрителям не хотелось видеть актера в качестве отрицательного персонажа, к тому же еще и лишенного того плутоватого обаяния, которым щедро наделялись жулики и проходимцы в ранних гайдаевских картинах.

Другая нетипичная черта - отсутствие погони. Можете представить фильм Гайдая без погони? Начиная с «Пса Барбоса...» сцена погони была неотъемлемой, фундаментальной составляющей его картин. В «Не может быть!» погоню отчасти заменяет сцена выноса мебели из дома героя Михаила Пуговкина (первая новелла фильма вообще наиболее «гайдаевская»). Но лишь отчасти. Сцены действия, поставленные в стиле немой комической, вообще были коньком Гайдая. Здесь он почти отказывается от них, дабы уделить больше внимания колоритным зощенковским диалогам.

Наконец, третья отличительная черта этого фильма - почти любовная стилизация под «ретро», которая, в сочетании с откровенной карикатурностью событий и персонажей, рождала ощущение плаката, агитки 20-х годов, направленной на борьбу с «мещанством и прочими фикусами».

Все это наводит на мысль, что в «Не может быть!» Гайдай искал какой-то новый стиль, который позволил бы ему отойти от слегка поднадоевшей эстетики «комедии пинков и падений». Насколько ему это удалось - судить зрителям. Но несомненно одно: в случае с «Не может быть!» мы имеем дело с одним из самых оригинальных и экспериментальных фильмов этого замечательного мастера.

Дементий Звездосветов